Неверное сокровище масонов - Страница 72

Юрию Дмитриевичу не удалось выйти из собственной квартиры. Я толкнул его дверью и уже в прихожей ударил кулаком в челюсть. Очнулся он только на диване. Я сидел напротив, на стуле, держа в руке раскрытую опасную бритву. В таких ситуациях нет ничего страшнее ласкового вежливого обращения. Мой голос буквально ворковал:

– Вы непростительно долго приходили в себя. Сожалею, но у меня слишком мало времени.

Он с ужасом уставился на блестящее лезвие, потом закрыл глаза и, как-то безучастно вздохнул:

– Меня предупреждали, что Вы можете прийти…

– Если Вы приготовили угощение для этого случая, то, вынужден отказаться. Хотя тронут.

Из глаз несостоявшегося профессора потекли слёзы.

– С Вашей стороны весьма неблагодарно встречать меня с такой вселенской грустью. Ведь я принёс Вам гораздо более щедрый подарок, чем мои предшественники. Они что Вам давали? Деньги? А я принёс с собой великий дар богов. Я подарю Вам жизнь. Только не надо оваций. Ещё раз повторяю, у меня очень мало времени и в Ваших же интересах, чтобы я успел оставить этот бесценный дар. К тому же, я не переношу патетики. Сядьте! А то как-то невежливо. Я сижу, а Вы лежите. Что Вы все время так смотрите на мою бритву? Нравиться?

Он задрожал. Но покорно сел.

– Кстати, а кто Вас предупредил о моём приходе?

– Билл.

– Вы так фамильярно называете некого Вильяма?

Юрий Дмитриевич покорно кивнул.

– И что же он сказал?

– Сказал, что вы можете прийти…

– Кто это мы?

– Чёрные.

– Послушайте, Юрик, Вас ведь так звала в детстве мама? У меня создаётся впечатление, что Вы тянете время. Как поступают со студентами, которые тянут время? Я с Вами поступлю гораздо хуже. При этом, я не отказываюсь от своего обещания – жизнь Вам я оставлю. Первую группу инвалидности Вы уже сами оформите.

Последнюю фразу я произнёс злым угрожающим голосом. Пленник перепугался:

– Что я должен говорить? – он едва не визжал.

– Я не буду с Вами столь жесток, как Вы со своими студентами. Я буду задавать вопросы, а Вы будете на них быстро и чётко отвечать. Отметок не будет. За каждый неверный и просто нечёткий ответ, я буду что-нибудь Вам отрезать. По своему усмотрению. Поэтому, если плохо поняли вопрос, лучше переспросите, не рискуйте. Встать!

Он машинально вскочил.

– Сесть! Кто такие чёрные?

– Тёмные силы.

– Похоже, ты дал первый неудовлетворительный ответ.

Грубое обращение испугало его, и он затараторил:

– Фашисты! Билл говорил, что моей работой могут заинтересоваться, разные фашистские недобитки, связанные с самой махровой реакцией.

– Судя по терминологии, Ваш Вильям преподаватель научного коммунизма или, как минимум, главный раввин Нью-Йоркской синагоги. Он давал Вам деньги?

Юрий Дмитриевич кивнул.

– Как он представился?

– Приехал, как турист. Ходил по музеям, был в библиотеке. Говорил, что связан с благотворительными фондами и предлагал помощь. Действительно, вскоре пришло несколько грандов. Один из них получил я. Билл сказал, что занимается историей масонства и предложил мне написать работу о симбирских масонах.

– Написали?

– Пишу.

– Что ему нужно? Подумайте, прежде чем отвечать. Вы не имеете права ошибиться.

Он вдруг вскочил. Первый шок прошёл, и вернулась воля к сопротивлению. Но, кроме воли, нужны опыт и соответствующая подготовка. Этому не учат в спортивных секциях. Через мгновение Юрий Дмитриевич, уже хрипел, уткнувшись в ковёр.

– Жаль, что мы не договорились, – я крепко взял его пальцами за ухо.

– Не надо! Я больше не буду! Умоляю! Я всё скажу!

– В том, что ты скажешь всё, у меня нет, и не было, никаких сомнений. У тебя, по-моему, тоже. К чему эти попытки к бегству?

Он встал на колени.

– Отличная поза, – я выпустил его ухо, – Придётся усложнить задачу. Ты мне сам будешь рассказывать всё, что ты знаешь про эти масонские заморочки. В твоём распоряжении пятнадцать минут. Время пошло.

Юрий Дмитриевич спешил. Не сводя глаз с бритвы, он говорил, говорил, практически без пауз, даже не переводя дыхания. Про то, как неведомый благодетель нанял его заниматься историей симбирского масонства, потом просил собрать информацию о масонском храме, о Киндяковых. Платил щедро, даже чересчур щедро. Сначала обещал публикации, потом, наоборот, стал требовать не афишировать поиски. Объяснял это тем, что интерес к теме стал проявлять ещё кое-кто. Определённо не говорил, но можно было догадаться, что это какие-то неонацисты. Просил дать знать, если кто ещё начнет интересоваться данной тематикой. Обещал в скором времени устроить на работу в какой-нибудь американский институт.

– Слушай, Юрик. Ты редкостная сволочь, но при этом ты умный человек. И, если первым меня удивить трудно, то второе встречается довольно редко. Думаю, мы договоримся. Ведь это не твоя война. Какой тебе смысл подыхать ради чьих-то сомнительных интересов. Кошелёк теперь в любом случае закроется, но ты, я думаю, уже прилично хапнул. Пришла пора завязывать с преподаванием и осваивать новую профессию. А в ней знаешь, что самое главное? Вовремя смыться. Я тебе могу помочь.

Он с удивлением уставился на меня.

– Не бескорыстно, конечно. Ты поможешь мне вызволить Лену Гаврилову. Ведь это ты организовал её похищение? Теперь позвони и скажи, чтобы её отпустили.

– Вы узнали, всё, что Вам нужно, теперь осталось только забрать девушку. Долго ли я после этого проживу?

Наставник молодёжи затравленно покосился на бритву.

– Честное благородное слово, как я понял, Вас не устроит. Вы потеряли веру в людей – вот к чему привело общение с подозрительными личностями. Кстати, отдайте-ка мне пистолет. Только не делайте круглые глаза. Вы типичный фраер, как говорят Ваши новые друзья, а таким людям обязательно нужны атрибуты силы и значимости, к которым они, почему-то неизменно относят пистолет.