Неверное сокровище масонов - Страница 26

– А сами Вы, что думаете про всё это?

Солнечное майское утро не располагало к рассказам о ночных страхах. Девушка поскучнела.

– Мне самой приходилось раньше несколько раз туда лазить ночью. Страшно, конечно, но ничего такого не видела.

Я не принял игры, и ей не хотелось выглядеть перед солидным господином из Москвы наивной провинциалкой, верящей в привидения. Но мне не хотелось прерывать разговор, нужно было просто повернуть его в нужное русло.

– Вы ведь занимались историей усадьбы. Были там раньше какие-нибудь странные, труднообъяснимые случаи?

В моём голосе не было и тени иронии, только искренний интерес. Теперь моей провинциалке предоставлялась возможность блеснуть перед столичным гостем своими знаниями. Что она и сделала.

– Дом этот построен приблизительно в 1830 году. Как раз в это время Тереньга сменила хозяина. Её вместе с прилегающими деревнями и 26 тысячами десятин земли купил у князя Голицина некий Александр Скребицкий.

– Почему так неуважительно – некий?

– Да потому что появился вдруг ниоткуда. И сразу купил поместье величиной с маленькое европейское государство. Его здесь в Симбирске так и называли «владыка Тереньгульский». Вот тогда и приключилась с этим домом нехорошая история. Во-первых, не ясно построил ли его сам Скребицкий или это сделали прежние хозяева Голицины. Ведь они владели селом более века, построили здесь суконную фабрику. Очень вероятно, что и дом они возвели. И тут же продали вместе с имением. Странно…

– Сам по себе этот факт странным не выглядит. Но, если он является звеном в цепи других загадочных событий… Я так понял, что со Скребицким было не всё благополучно?

– Вот именно! И это уже не домыслы, а документально подтверждённые случаи. В 1845 году он просватал свою дочь Софию за барона Кронштедта. И прямо в брачную ночь того постигли жесточайшие приступы эпилепсии. Пришлось срочно оформлять развод. А в те времена это было дело трудное и хлопотное. Такое необычное дело не могло не породить слухов, в том числе зловещих и мистических. Незадачливая новобрачная утверждала, что ей являлся во сне некий призрак и объявил, что над домом тяготеет проклятие.

Многие связывали это проклятие с сыном Скребицкого Константином, который родился в этом самом доме в 1831 году, сразу после его покупки или постройки.

– А что из себя представлял этот сынок?

Но ответа не последовало. Появился ульяновский автобус. Подхватив тяжеленную сумку, я устремился следом за девушкой, уносившей с собой окончание этой готической сказки. Мгновение, и пожилой джентльмен с профессорской бородкой остался один на обочине пыльной дороги, глядя вслед уходящему автобусу.

Жаль, что рядом со мной не было дяди Бори и Алексея. Им бы эта история, несомненно, понравилась. Я обязательно расскажу её, как-нибудь, вечерком у камина. Ну, а меня ждал сам виновник торжества – таинственный дом с привидениями.

Небольшой скверик посередине Тереньги был пустынен. Рядом шумел суетливый перекрёсток двух оживлённых улиц, прямо напротив стояли какие-то учреждения, магазины, а в двух шагах от этого многолюдья, чуть отстранившись от него старыми деревьями, угрюмо молчал заброшенный замок. Замок! Именно таково было первое впечатление от этого дома. В нём всё было монументально и неуловимо. Всюду то ли башни, то ли террасы, то ли балконы. Я даже никак не мог понять, сколько в нём этажей. Так посмотрю – два, так – три. Запылённые окна, чем-то напоминающие окна православного собора, тускло поблёскивали в лучах утреннего майского солнца, скрывая за собой тёмную тишину мрачных комнат.

Я несколько раз обошёл вокруг. На двери замок, окна закрыты, но попасть внутрь, при желании, можно. Тем более, что дом окружён небольшим сквером и здесь, как я убедился, даже днём не бывает случайных прохожих. Правда, я так и не понял, где могли сидеть приятели моей Елены. Ни одного мало-мальски пригодного для этого места в округе не наблюдалось.

Вдоволь налюбовавшись дворцом, я подумал, что неплохо было бы осмотреть его изнутри. Лучше всего было это делать ночью. Много всяких архитектурных деталей, за которые можно уцепиться, а там, уже не торопясь, потихоньку приоткрыть одно из балконных окон. Для человека с моей квалификацией это не представляло большого труда. Если бы в этот момент кто-нибудь спросил меня, а для чего всё это нужно, я бы не нашёл, что ответить. Мне просто хотелось размяться. Пенсионерско-профессорское бытьё иногда так утомляет.

Вдохновлённый предстоящим приключением, я ещё раз тщательно наметил свой ночной маршрут и поспешил убраться, чтобы не мозолить глаза. Люди и так уже, наверняка, обратили внимание на импозантного джентльмена с бородкой и тростью, бродящего вокруг заброшенного дома, в котором, если верить моей юной знакомой, недавно видели привидения. Купив небольшой фонарик в магазинчике у трассы, переоделся в лесопосадке в камуфляжный костюм и весь день, с удовольствием, провалялся в чудесном лесу, в паре километров от села. Даже вздремнул немного, поддавшись сладостной весенней неге.

Что может быть приятнее, чем лежать вот так в тихом, ещё не совсем проснувшемся, лесу и думать. О жизни, таинственных кладах, зловещих привидениях и заколдованных замках. А ещё о прекрасных девушках, рассказывающих страшные истории.

Я вспоминал, что мне самому известно об этом доме. Екатерина Перси-Френч получила его в наследство после смерти барона Стремфельда, женатого на сестре её бабушки Софье Скребицкой. Та, видимо, не изменила своим пристрастиям к шведским баронам и после развода с бедолагой Кронштедтом нашла себе другого, на которого призраки и проклятия не действовали. Он и оставил Екатерине Максимилиановне, помимо дома и земель, библиотеки, бриллианты и много других полезных вещей. Судя по дому, подобрано всё было со вкусом. И бесследно исчезло в 1917 году.