Неверное сокровище масонов - Страница 106

106

Американец изъявил желание переночевать в Сызрани. Ему очень хотелось увидеть этот старинный городишко и пофотографировать там. На том и порешили. Оставили Лену в Тереньге, а сами двинули дальше. Мне показалось, Смит специально не хотел брать девушку на место старой усадьбы. Но теперь его тайные замыслы меня не интересовали.

От Тереньги я специально поехал по просёлочным дорогам, по которым, некогда шёл пешком и по которым из дома с привидениями в грозном 1917 году везли в Вельяминовку барские сокровища. В открытые окна машины врывался пахнущий травами ветер, потом мы углубились в лесную чащу и, наконец, выбрались в самую долину Крымзы. Когда поднялись на бугор, я остановился:

– Вот здесь и находилась усадьба. Там, где сейчас сосенки.

Вокруг была тишина. Сонная лощина лежала во всём своем летнем великолепии. Море полевых и луговых цветов, тёмный лес, обрамляющий её, как оправа драгоценный пёстрый опал. В кронах деревьев пересвистывались птицы.

– Хорошо, – сощурился от удовольствия Вильям, – Барыня знала толк в красоте.

– Здесь она часто охотилась.

Смит кивнул:

– В её коллекции было много прекрасного оружия. Даже то, что попало в Ульяновский музей, впечатляет. Чего стоит одно только ружьё XVIII века, купленное у самих графов Орловых-Давыдовых.

Мы сошли с дороги и углубились в чащу леса. Подступы к заветным прудикам уже заросли крапивой почти в человеческий рост, пришлось, несмотря на жару, одеть куртки с длинным рукавом. По заросшей тиной глади воды бегали водомерки, при нашем приближении лениво бултыхнулась лягушка. Тихо, как в зачарованном царстве, только тоненько поют комары свою нудную песенку, да шумят высоко-высоко кроны громадных верб.

– Сколько им? – поднял голову Смит.

– Не меньше ста. Ещё помнят хозяйку. Вот здесь, между прудами стояло какое-то строение, наверное, баня. А внизу за вторым прудом, видимо, беседка. Но туда сейчас и не пролезть. Кусты, крапива. Когда-то отсюда открывался прекрасный вид под гору на мельничный пруд. Сейчас ничего не видно.

Смит достал фотоаппарат и стал щёлкать. Откуда-то сверху вдруг прилетела бабочка и села на ветку. Американец замер:

– Говорят, бабочки, это души умерших людей. Интересно, кто из бывших обитателей этого места сейчас наблюдает за нами?

Бабочка бесстрастно шевелила крылышками. Здесь она была у себя дома.

– Может кто-то издалека присматривает за спрятанным здесь сокровищем? – предположил я.

Зелёная тьма в глубине пруда молчала. Смит поёжился и стал выбираться на полянку. Я предложил перекусить на опушке, любуясь прекрасным видом.

– Вы правы, – неторопливо отхлёбывая кефир из бутылки, сказал Вильям, – лучшего места, чтобы быстро и надёжно спрятать здесь что-либо не найти.

Потом мы весь вечер бродили по Сызрани. Американец всё время щёлкал фотоаппаратом, восхищался и расстраивался:

– Какая красота! Сколько резьбы, заброшенных церквей, а какие виды! Временами прямо кажется, что попал в начало XX века.

– Санитарное состояние тогда было, наверное, получше, – бурчал я.

А чужестранец горевал и возмущался:

– Разве можно так безответственно относиться к такому богатству? Ведь всё разрушается.

– А вы вот возьмите и пришлите сюда денег их какого-нибудь иностранного фонда. Только ведь всё равно разворуют.

Но, гулять по вечернему старинному городу было приятно. Роскошный вид на Волгу, огромный водоём в центре, в котором, словно град Китеж, отражался многоглавый собор. А ещё заморскому гостю очень понравился местный кефир:

– Амброзия! Напиток богов.

– По старым технологиям делают, – пояснил я, – на всякие новшества денег нет, вот и делают, как положено, без добавок и консервантов.

Хорошо быть иностранцем, для них мусор на улицах – экзотика.

Когда мы утром, по холодку, приехали в Тереньгу, Лена уже ждала нас с собранной сумкой. Её широко открытые синие глаза уже были устремлены поверх наших голов, в далёкую Ирландию. Мама её, ещё весьма молодая и симпатичная женщина, при виде нас смущалась и всё больше молчала. Она была рада за дочь, а беспокойство тщательно скрывала. Только украдкой рассматривала меня.

– Пойдём, посмотрим дворец, – напомнил Вильям.

Дом с привидениями, стоял в своём залитом утреннем солнцем скверике. Пыльные окна тускло поблёскивали, за ржавой решёткой дремал разноцветный паук. От облезлого крыльца уже откололся кусок кирпича.

– Можно залезть внутрь через балкон, – предложил я.

Законопослушный иностранец боязливо поёжился. Наверное, он прав. Что там внутри, кроме ободранных стен и пыли? Всё равно, тайна скрыта где-то у нас под ногами, в секретных подземельях, место входа в который унесли с собой два незадачливых кладоискателя. Собственно, им был известен лишь один, какой-то потайной ход, позволявший проникнуть в здание. Секретное подземелье они сами искали.

– Скорее всего, этот дом построили всё-таки Голицины, – вдруг сказал Смит. Он думал о чём-то своём, – Скребицкий его лишь купил.

Похоже, перед американцем сейчас стояли тени Сен-Жермена и Пиковой дамы. А я был сыт по горло вековыми тайнами. Мне хотелось скорей сесть за руль и понестись в компании молодой красивой девушки среди полей и лесов. Далеко-далеко. В Ирландию.

И вот я стою на самой западной оконечности Изумрудного острова и смотрю вдаль. Там больше нет суши. Конечно, из уроков географии мы знаем, что если плыть долго-долго, то попадёшь в Америку. Но это уже другой мир. Новый свет. А старый кончается здесь у этих утёсов. Веками кельтские мудрецы смотрели, как туда, за океан, уходит и скрывается солнце. Может туда, в неведомые царства, уходят и души умерших? Отчаянные люди пускались в поиски этой заветной страны и исчезали навсегда. Наверное, находили. Находили эту страну, из которой нет возврата.

106